Ночь была тихая, только луна, блядь, светила через эти тонкие занавески, отбрасывая тени на стены. Анна стояла у окна, в этом своем шелковом халатишке, который еле прикрывал жопу, а волосы после душа мокрые, пиздец какие секси, спадали на плечи. Она уже вся дрожала, не от холода, а от того, что пиздец как хотела, чтобы что-то началось.

Дверь скрипнула, и зашел Максим — походка как у ебаного хозяина мира, но не торопился, сука, знал, что все под контролем. Остановился рядом, и Анна прям кожей почувствовала, как он дышит ей в шею, аж мурашки по спине побежали, блядь. Он провел пальцами по ее руке, от запястья вверх, и она уже готова была на него прыгнуть.

— Ты сегодня слишком охуенно выглядишь, чтобы просто пялиться в окно, — прохрипел он, голос низкий, грубый, от него у нее в голове все поплыло.

Анна резко развернулась, глаза в глаза — у него взгляд, как у волка, блядь, голодный и наглый. Она даже рта открыть не успела, как он впился в нее губами, сначала типа нежно, а потом уже по полной, жадно, так что она сразу потекла. Его руки полезли под халат, горячие, пиздец, он сжал ее так, что она прям в него влипла, хуй просвета между ними.

Халат, нахуй, полетел на пол, и вся комната заполнилась их дыханием, стонами и этим ебаным звуком, как они друг друга лапают. Максим подхватил ее, как шлюху какую, и закинул на кровать. Лунный свет падал на них, и было видно каждую складку на ее сиськах, каждый его мускул. Он ебал ее пальцами и языком, то нежно, то как будто наказывая, а она орала, извивалась и просила еще, блядь, не стесняясь.

В итоге они оба потеряли счет времени, просто еблись как животные, пока весь мир не пошел нахуй, оставив только их — потных, довольных и охуевших от кайфа.